Раб младшей сестры. Часть 10

Темы рассказа: фемдом ицест, игры в животных

Предыдущая часть 9

В доме начинаются перемены

Дни летели. Началась учеба. И сестра, и я ходили на занятия. Можно было подумать со стороны, что ничего не изменилось. Но это только снаружи. Теперь я был рабом, утратившим способность контролировать собственную жизнь, так как этим занималась моя сестра, ну и мама, хотя мама обычно доверяла сестре мое “воспитание”. И ничто не мешало им вдвоем посмеяться и поунижать меня, особенно когда мы были дома втроем. Я жил как раньше только когда дома был отец.

Возможно, такое мое положение в доме повлияло на маму. Однажды утром меня ждало неожиданное известие.

Утром за завтраком мы были втроем на кухне, и мама вдруг сообщила: “Вчера мы побеседовали с вашим отцом и приняли решение развестись. Это не может так дальше продолжаться. Я не вижу смысла продолжать наш брак. Вы уже взрослые, так что все поймете правильно!”.

Я испуганно вскинул на маму глаза, потом посмотрел на сестру. Она улыбалась.

“Мама, наконец-то ты решилась сделать это! Ты заслуживаешь настоящего мужчину”, – сказала сестра.

Я только вздохнул: Что теперь будет???

“Что же, теперь, когда мы остались втроем, нам уже не надо будет перед кем-то скрывать истинное положение вещей в нашем доме, – начала сестра, – Теперь ты раб навсегда, круглые сутки!”, – заявила мне сестра. Я задрожал.

“Сейчас уже некогда, но мы с мамой подумаем, как теперь изменится наша жизнь”, – сказала сестра, и мы все разъехались по нашим делам.

Весь день я волновался, не зная, как это отразится на мне. Ведь у меня все же были “выходные”. В те дни, когда отец был дома, все было как раньше.

Сестра увеличивает власть надо мной

Я пришел домой очень поздно, долго бродил по улицам. Сестра вышла в коридор, когда я открыл дверь.

“Где это ты шлялся? Во сколько сегодня закончились занятия???”, – строго спросила она. Я что-то промямлил в ответ.

“Отныне ты обязан приходить домой строго после занятий. Если вдруг тебе нужно будет куда-то пойти, ты должен спросить у меня разрешение. Я должна быть в курсе, где ты и чем занимаешься!”, – сказала сестра.

“Да, принцесса. Но…почему??? Я все делаю дома, как ты говоришь, но вне дома я…хочу быть свободным…”, – на последних словах у меня сорвался голос. Я видел, как побледнела сестра, и как вытянулось у нее лицо.

“Что ты сказал, говнюк? Ты свободный человек??? Что ты несешь, убогий неудачник??? Ты – мой раб, и только я решаю, что и когда ты будешь делать. Исключение составляют только занятия. В другое время и дома, и за его пределами – ты мой раб!!! А чтобы ты не забывал об этом, посидишь сегодня ночь на цепи!”.

Она быстро развернулась и ушла. На какой еще цепи? Откуда у нас цепь. Скоро сестра вернулась с одним из поводков нашей собаки. Она одела мне на голову ошейник нашей собаки и прицепила поводок к дверной ручке. Я даже не успел раздеться, тем более я хотел есть. Очень сильно хотел есть.

“Умоляю, принцесса, позволь мне поесть, и мне нужно в туалет!”, – взмолился я.

Она взяла поводок и скомандовала: “На колени!”. И я пополз за ней следом к туалету. Таким образом она “выгуляла” меня как нашего пса, с той только разницей, что не на улице, а в квартире. Потом она снова прицепила поводок к ручке входной двери.

“Здесь ты и проведешь ночь. На коврике!”, – строго сказала сестра.

“Но мне нужно кое-что сделать, принцесса!”. Я вынужден был довольно подробно объяснить, что мне нужно сделать на завтра. Сестра посчитала нужным “отвести” меня на поводке в мою комнату и дала мне два часа времени. Об ужине не шло и речи. Голодный и измученный я кое-как сделал то, что от меня требовалось. Ровно через два часа сестра зашла и снова отвела меня на поводке в прихожую, на коврик, где я должен был провести ночь. Наш пес был в лучшей участи, чем я, у него был собственный чистый довольно мягкий и комфортный коврик, а я должен был провести ночь на коврике, где вытирают обувь. На мое счастье на улице было сухо, и коврик был не грязный (я пылесосил его накануне).

“И не вздумай будить меня раньше, чем Джим. Камера проконтролирует, как ты провел ночь. В отличие от Джима у тебя есть руки, не вздумай ими воспользоваться и облегчить себе положение”. (В последнее время с Джимом чаще выходил я. Джим будил утром, когда ему было нужно).

Джим лежал на своем коврике и вилял хвостом. Я сел на “свой” коврик. Не стоять же мне в самом деле всю ночь. Тут открылась входная дверь. Вернулась мама. Я было обрадовался, надеясь, что мама освободит меня. Но появилась сестра и объяснила, за что я тут должен провести ночь. И мама согласилась с сестрой. Она выглядела уставшей. Я слышал, как они ужинали и разговаривали в кухне, а у меня желудок “переваривал” сам себя. Не знаю, как я не взвыл, но что-то подсказывало мне, что лучше не привлекать к себе внимания.

Трудно сказать, спал я или не спал в ту ночь, сидя на коврике в прихожей, прислонившись к стене. Лечь не получалось, так как поводок не позволял сделать это. Я с завистью смотрел на Джима, который сначала проявлял ко мне интерес, а потом просто свернулся калачиком и уснул на своем коврике. Он мог себе это позволить, а я нет. Выходит, я стал хуже собаки. Впервые мне было так неудобно. Так получилось, что сестра нашла “наказание”, которое принесло мне так много страданий. И камера контролировала меня, так что я ничего не мог сделать, чтобы облегчить неудобства.

Утром сестра встала, сначала выгуляла Джима и только потом меня. Я снова был вынужден убедиться в том, что я стал хуже собаки.

“Как ты провел ночь? Надеюсь, ты смог извлечь из этого урок?”, – спросила сестра.

“Да, принцесса, я все понял. Сразу же после занятий я должен идти домой, а если мне что-то нужно, то я должен спросить разрешения!”, – с чувством сказал я.

“Хорошо!”, – сказала она и ушла в кухню. Я полагал, что она позовет меня на завтрак, но этого не последовало. Скоро она вернулась с пакетом собачьего корма, водой и двумя мисками. Она сначала насыпала корм в миску Джима, которая стояла в прихожей, поменяла ему воду, а затем поставила рядом еще миску, насыпала в нее корм, а в другую миску налила воды.

Я моргал глазами, не веря своим глазам. “Раз ты провел ночь, как собака, значит и завтракать будешь, как собака. Приятного аппетита, мои песики!”. Сестра погладила Джима, который радостно прыгал перед ней. Я, подобно Джиму, вдруг радостно подпрыгнул, боясь, что сестра лишит меня и такого завтрака, и она тоже погладила меня по голове, как пса. Потом Джим стал грызть свой корм, ну и я рядом тоже присел по-собачьи и стал лакать воду. Я сильно хотел пить, еще больше, чем есть. Это было очень неудобно – лакать по-собачьи, но выбора не было. Я хватал ртом воду, окуная в миску лицо. И какой вкусной показалась мне вода. Утолив жажду, я взял в рот кусочек собачьего корма. Ничего. С голодухи сойдет. А я был страшно голодный. Я грыз корм вместе с Джимом.

Сестра какое-то время наблюдала за нами, потом не выдержала, засмеялась и ушла на кухню.

После собачьего завтрака, когда сестра вышла из кухни, я попросил ее разрешения переодеться перед занятиями. Я получил такое разрешение. Мы выходили из дома практически одновременно.

“Я вижу, что на этот раз ты получил наказание, которое тебя чему-то научило!”, – торжественно сказала сестра. А я в ответ только опустил голову. Она была права. Подобного “наказания” я уж точно больше не захочу. Уставший и замученный после бессонной ночи в прихожей на коврике я едва выдержал день, а вечером был послушен как никогда и встал на колени перед сестрой, когда она вечером после ужина разрешила мне уйти в свою комнату и раньше лечь спать.

Продолжение часть 11