Жестокая жена

Темы рассказа: доминирующая жена, унижение

У меня “особое” положение в доме. В чем это выражается, расскажу по порядку. В рабочие дни, когда я прихожу с работы, я хожу по дому голым, если не считать устройство целомудрия. А в выходные дни я стал носить женскую одежду (новшество, которое недавно ввела жена). В то же время и в рабочие дни я ношу женское нижнее белье…И я вынужден мочиться, как женщина, так как я постоянно хожу в устройстве…

Таким образом моя жизнь изменилась 4 года назад. А вместе мы уже 9 лет. Но за эти 4 года жена показывает мне новое место в доме. Жена принимает во всем решения. Фактически она владеет мной.

Сегодня среда. Я пришел после работы, разделся догола и вошел в гостиную. Жена в кресле просматривала журнал.

“Добрый вечер”, – поприветствовал я жену. Поцеловав ей ноги, я осмелился присесть рядом. Она ответила вполне приветливо. Мы заговорили об обычных событиях этого дня. Вдруг жена посмотрела на меня и прервала меня на полслове: “Ты много говоришь сегодня, а я без настроения. Приготовь мне ужин, я есть хочу!”

“Да, дорогая!”. Я подскакиваю на кухню готовить ей приличный ужин, при этом для себя лишь овсянку на воде. Собрав на стол, я приглашаю жену. Она лениво отбросила журнал и пошла к столу. Жена ела молча, ничего мне не говоря. Я сел рядом и принялся за свою остывшую невкусную овсянку.

Жена вдруг подняла на меня раздраженный взгляд: “Ты не заслуживаешь права сидеть за столом!”.

Я попытался возразить: “Почему? За что?”. Ведь я сделал все, что она хотела. Но жена в ответ уничтожает меня своим прекрасными зелеными глазами, давая мне понять, что она совсем не шутит…

Я со своей чашкой сажусь прямо на кафель, который такой холодный для моей голой задницы. Прямо передо мной ноги моей жены в чулках…И она все еще в туфлях, в которых пришла с работы. Иногда она может и не разуваться, когда заходит домой. В любом случае порядок в доме лежит на мне. За эти годы она обучила меня убираться в совершенстве.

Проходит всего минута или две. Я успеваю проглотить две ложки овсянки, как вдруг она прерывает меня: “Сегодня ты не заслуживаешь ложку!”.

Я не пытаюсь спорить, кладу ложку в мойку и начинаю вылизывать овсянку с тарелки. Это так унизительно. Жена не спеша ест свою рыбу и спаржу, потом принимается за фрукты. Она забрасывает ноги на мой стул…А я сижу, как ее щенок, у ее ног. Я унижен, но возбужден…Да, я очень люблю ее!

Жена щелкает пальцем, указывая мне на место на полу рядом с ее правой ногой. Я поставил чашку на это место, опустил голову и продолжил есть. В награду за послушание она слегка погладила меня по голове. Так бы она погладила свое домашнее животное. Следующим движением она положила одну ногу мне на затылок. Я осторожно посмотрел на нее. Она взяла в руку банан и стала очищать его, а потом положила в рот. Я представил, что это не банан, а мой член…Я слегка вздохнул.

Жена заметила мою печаль: “Когда ты кончал в последний раз?”

“24 дня назад, Госпожа!”, – ответил я, опустив глаза.

“Ты знаешь, когда тебе будет разрешено кончить?”.

“Через два дня, Госпожа!”, – со страхом сказал я. Неужели своим неосторожным вздохом я все испортил.

Жена вдруг засунула свой грязный туфель в мою тарелку и стала двигать ей в каше. Потом она поставила туфель прямо перед моим лицом. Я знаю, что в таком случает надо делать – вылизывать овсянку с ее туфель. Для этого я должен лечь на спину. Едва я ложусь, как меня “обжигает” холод кафеля. Как же это неприятно! По телу побежали мурашки. Я немного замешкался и не сразу начал облизывать ее туфли. Наконец, я начинаю лизать, но, видимо, сделал я это не так, как она хотела.

“Шесть дней!”, – огласила она новый срок.

“Да, Госпожа!”, – принимаю я свою судьбу, заканчивая слизывать овсянку с ее грязной подошвы.

Когда я закончил, она встала…Ключ от моего устройства качнулся у нее на груди. Я мог бы сейчас просто вскочить, выхватить ключ, снять устройство и трахнуть свою прекрасную жену, согнув над столом…Как же я был возбужден! Как сильно я хотел ее! Но вместо этого я перевернулся на колени и кинулся лизать ее туфли, надеясь этим смягчить ее. Вдруг она отменит свое жестокое решение?

Сейчас она смотрит на меня сверху вниз. И в ее руках мое счастье. Что она думает обо мне? Жена удостоила меня вниманием и схватила за волосы, приподняв мне голову. Мы посмотрели друг другу в глаза.

Отпустив мне голову, она выпрямилась. “Я все жду, когда ты наконец, поймешь, что у тебя нет больше права спрашивать меня: “Почему?” или “За что?”. Стоит тебе указать на твое место в этом доме! Сегодня ты проведешь вечер в своем углу. Но прежде одень костюм французской горничной, туфли и сделай макияж! Так-то будет наука! Один час!”.

Закончив свою речь, жена встала и ушла совсем, не сообщив мне куда. Но скучать мне было некогда. Я стал наносить макияж, одел костюм, туфли и посмотрел на себя в зеркало. Нелепый вид. Мне не нравится макияж шлюхи, который мне говорит делать жена. Я одел ошейник. Как же смешно я выгляжу! Но мне надо было спешить занять свой угол. Если жена не застанет меня на моем месте в указанное время, она может разозлиться. И я встал в своем углу.

Не знаю, сколько прошло времени, но явно больше, чем час. Я был наедине со своими мыслями. В яичках жгло. Мне нужен был ключ, которым владела жена. При мысли об этом зажгло еще сильнее. Зачем я обул туфли? Уже болят ноги. Я мог уйти и сесть в кресло, но за мной наблюдает веб-камера. Да, жена обожает смотреть, как я унижаюсь. Сколько времени так стоять? Мне нельзя даже облокотиться о стену и пошевелить руками. Стоять и не шевелиться.

Как я ненавижу стоять в углу! Но почему-то стою. Ведь она не заперла меня в клетке. Я мог бы уйти физически, но только физически. Морально я в ее власти. Мне так трудно, что хочется заплакать. Скорее бы уже она пришла и освободила меня.

Я даже не могу знать, сколько прошло времени. Икры затекли. Как же я ненавижу стоять в углу! Сколько еще ее ждать? Мои мысли путаются все сильнее по мере того, как усиливается физическая усталость. Я ненавижу стоять в углу, но в то же время обожаю и люблю свою жену…Я так возбудился, когда вылизывал овсянку с ее грязных туфель. Трудно в это поверить. Может быть, мне позвонить ей?

Наконец, открылась входная дверь. Она прошла, не обратив на меня внимания. Это было невыносимое потрясение! С одной стороны я хотел накричать на нее, а с другой – обнять и поцеловать. Но она прошла рядом, как будто я был пустое место. Ничего! Я тихо кипел внутри. А вскоре впал в отчаяние. Я не мог знать, что она сейчас делает, пока я стою здесь в этом ненавистном углу. Но я не знаю, что она делает, а она полностью управляет мной.

Сколько еще прошло времени? Я весь обратился во слух. Как отчаянно я хочу ее внимания! Наконец, я услышал ее шаги.

“Мартини!”, – приказала она, проходя мимо меня в гостиную.

У меня затекли ноги. Но я пошел, шатаясь, сделать ей заказанный напиток. Я кладу в бокал лед, руки дрожат, когда я беру бутылку. Мучительно хочется сесть. Но надо спешить. Я быстро приношу ей бокал. Она не смотрит на меня, ее внимание снова привлек журнал. У меня все болит – ноги, спина. Я посмотрел на часы: прошло почти два часа с тех пор, как я встал в угол. Нет сил. Но я стою и держу ее бокал, а она не обращает на меня внимания. Наконец, она берет у меня бокал. Я опускаю руки себе на фартук.

Она посмотрела на меня: “Ты все понял? Кем ты себя чувствуешь в этом доме?”.

“Я не знаю, Госпожа!”.

Она ничего не сказала. Я должен дать другой ответ. Этот она не приняла.

“Я принадлежу вам, Госпожа!”.

Жена подняла голову и милостиво улыбнулась: “Хорошо! Ты понимаешь, в качестве кого ты принадлежишь мне?”.

Я непонимающе замотал головой.

“Ты – моя сучка!”, – заявила Госпожа, с презрением глядя мне в глаза. Несмотря на то, что я стоял перед ней и смотрел на нее сверху вниз, она все равно была выше меня. Но когда она это сказала, я почувствовал, как растет мое желание.

“Сделай мне массаж ног!”, – приказала жена.

Я покорно опустился перед ней на колени. Как же меня возбудила вся эта сцена. Слабое утешение для моих уставших от каблуков ног наступило, когда я присел на колени. Я взял в руку ее прекрасную ступню и стал разминать ее, уделяя особое внимание пальцам. Я испытывал сильное возбуждение, и оно продолжало расти. Но я должен был сдержаться. Я массировал ее ступни, но мне казалось, что я занимаюсь с ней любовью.

Жена снова погрузилась в журнал. Мельком взглянув на нее, я увидел ключ. Как же я близко от него, стоит только протянуть руку. Я задыхаюсь от возбуждения. Яйца отчаянно болят, член пытается вырваться из заточения, но все тщетно.

“Сними мне напряжение, моя сучка!”, – более мягко сказала она. Раздвинув ноги, она приблизилась ближе к краю кресла. Мне трудно сдержать дрожь, когда я провожу рукам по ее ножкам, поднимая юбку. Острожно я стягиваю с нее крошечные черные трусики.

“Можешь понюхать их!”, – разрешает жена, совершенно откинувшись в кресле. Я быстро прижимаю их к носу, опьяненный ее запахом. Эти трусики она носила весь день…

Я занимаю свое место между ее ног. Я начинаю лизать, а она расслабленно вздыхает и начинает рассуждать: “Как ты думаешь, почему мне не нужна причина для того, чтобы сделать с тобой то, что я хочу???”. Она молчит, я понимаю, что мой ответ не требуется.

Немного подождав, она продолжает: “Мне безразлично, что тебе нравится. Мне нужна власть. И я в любой момент покажу тебе эту власть, только потому что мне так хочется!… Поэтому сегодня я и запретила тебе сидеть за столом…. Но ты не понял, пришлось тебе объяснить”.

Сильно схватив меня за волосы, она притянула мою голову, вжала ее в свою киску. “Ты даже не представляешь, как это бывает забавно думать, что ты стоишь в углу и ждешь меня, а я в это время выпиваю в баре…И вот я пришла домой, и ты благодаришь меня сейчас за то, что я поставила тебя на место”.

Она говорила все более прерывисто, потом вдруг пьяно рассмеялась: “Пока ты стоял в углу на каблуках, а я развлекалась….”. Она не выдержала и рассмеялась, прижимая мое лицо к своей промежности. А я продолжал лизать ее, а с нее текли соки.

Наконец, сдержав смех, она продолжила: “И как только ты выдержал так долго на этих каблуках? А ты еще сегодня облизывал мои туфли, в которых я где только не была?”.

Она застонала, и я уже было подумал, что больше она ничего не скажет. Но она, как будто что-то вспомнив, прыснула снова: “Ты слизывал дерьмо с моих туфель…Как это возможно? Я бы никогда не стала так унижаться ни для кого! А ты это сделал для меня!”.

Она перестала говорить и затряслась от нахлынувшего оргазма. Но когда она пришла в себя после оргазма, она вспомнила о том, что мне надо ждать еще шесть дней.

“А ты знаешь, почему я назначила тебе именно шесть дней?”, – рассмеялась жена.

Я растерянно мотал головой.

“Да просто так! Вместо двух ты будешь терпеть еще шесть дней…Шесть дней, моя сучка!”

Как же я был возбужден, когда слизывал остатки ее соков с ее бедер. Мое тело страдает от невыносимого сексуального желания. Жена показывает на пустой бокал: “Налей!”.

Пока я ходил наполнять еще один бокал, она включила телевизор. Она больше не обращала на меня внимания, указав рукой на место на полу, где я должен был находиться. И я стоял, потому что других указаний не было. Вскоре я снова почувствовал боль в ногах. Она смотрела жуткое неприятное для меня шоу, какое я никогда бы не стал смотреть. Я стоял и вспоминал, как когда-то сидел в этом кресле с пивом и смотрел то, что хотел. Это было четыре года назад. Я вообще давно не смотрю телевизор. И в интернет я могу выходить по ее разрешению исключительно по работе. Я глубоко ушел в свои мысли.

“Принеси мне сигарету!”.

И я принес ей сигарету и подал так, как она меня приучила. Это был трудный вечер. Жена редко курила, но она считала, что делала это по моей вине, если я расстроил ее. Соответственно, за причинение вреда ее здоровью я получал дополнительный день воздержания за каждую сигарету. Жена затушила сигарету и закурила еще одну. Потом быстро затушила вторую сигарету и закурила третью.

“Надеюсь ты не разучился считать? Сколько будет шесть плюс три?”, – издевательски спросила жена, сбрасывая мне пепел в рот.

“Девять дней!”, – ответил я, захлебнувшись ее дымом.

Это еще один момент моего образа жизни – я “пепельница” моей жены. Она смотрела телевизор, пила, курила, а я вспоминал, как это случилось. Просто однажды я уронил ее пепельницу и разбил. С тех пор я стал ее “пепельницей”.

У меня кружилась голова…За неловко заданный вопрос: “Почему?”, я получил так много всего в один вечер…

Жена докурила, и я выслушал свой приговор: “Итак, в ближайшие 30 дней ты не имеешь права пользоваться мебелью и ложкой. Ты будешь спать как собака на полу, а сегодня в своей клетке голым. Я сейчас ухожу и не знаю, когда вернусь. Ложись спать вовремя. И не вздумай что-либо нарушить!”

Она пошла к выходу, а я побежал за ней, и перед выходом поцеловал ее пятки.

“Надеюсь у тебя будет достаточно времени подумать над тем, чтобы больше не задавать мне никаких вопросов!”.

Когда я остался один, я хотя бы избавился от жуткого платья, макияжа и каблуков. Приближалось время сна. По расписанию в будни я ложусь в 23.00. Очень хотелось есть, но без разрешения этого сделать нельзя. А еще мне придется спать в клетке, которую жена подарила мне два года назад. Она такая маленькая, это так неудобно. Но выбора не было, надо было быстро умываться и ложиться спать строго по расписанию.

Когда я засыпал голым в неудобной клетке, я страшно злился на себя за этот вопрос: “Почему?”. Заработал 7 дней воздержания, да еще 30 дней без мебели и ложки. И эта клетка на сегодняшнюю ночь. Глупая ошибка.

Жена вернулась поздно ночью и разбудила меня.

“Смотри, что я принесла для тебя на завтрак!”. В ее руках была пачка собачьего корма.

Но я не подал эмоций: “Спасибо, Госпожа!”. Больше я не сделаю такой глупости.

Жена насыпала мне в миску собачий корм и поставила рядом с клеткой.

“Тебе нравится твой завтрак?”

“Да, Госпожа!”

“Ты можешь похвастаться коллегам на работе, как вкусно я тебя кормлю! Утром не буди меня, я встану позже. Твой завтрак здесь”. Она засмеялась и ушла в удобную постель, а я остался в неуютной клетке.

Продолжение часть 2