Темы рассказа: доминирующая жена, бут фетиш, порка, куннилингус, унижение
Утром после первой брачной ночи
После бесконечной ночи беспрерывного мужского
возбуждения Малькольму развязали руки и приказали одеть жену.
Ее утренний гардероб состоял из длинного прозрачного пеньюара, плотно облегающего тонкую талию узкого черного
атласного корсета размером с широкий пояс. Когда Малькольм затянул сзади шнуровку корсета, Сада велела принести блестящие туфли на высоком каблуке, в которых она была вчера. Этот фетишистский наряд великолепно оттенял ее завораживающую красоту. Малькольм был в рубашке, трусах-боксерах, носках и туфлях.
Сада приказала мужу сесть на пол и смотреть на ее ноги, а сама, расположившись в удобном кресле, строила планы на предстоящий день. Она объяснила мужу, что всегда в ее присутствии, в дополнение к обязательной эрекции, она ожидает комплиментов своей необыкновенной красоте, от волос до пальцев ног.
Сада сидела в большом кресле, закинув одну ногу на другую, держа в одной руке хлыст для верховой езды, а в другой – сигарету.
Она приказала Малькольму лечь на спину, так чтобы его голова была
под ее поднятой ногой.
“Высунь язык”, – приказала она.
“Зачем ты хочешь, чтобы я это сделал?”, – спросил Малкольм.
“Я хочу вытереть подошвы и каблуки моих красивых туфель о твой язык. Если ты будешь обсуждать мои приказания дальше, я отшлепаю тебя”.
Тело Малькольма все еще болело после порки первой брачной ночи. Он высунул язык, а его властная жена стала вытирать гладкую подошву вверх и вниз о его язык. Потом она вытерла кончик каблука о его язык и засунула ему в рот каблук. Закончив с одной туфлей, она вынудила мужа сделать тоже самое со второй.
Затем Сада приказала мужу перевернуться на живот, чтобы он выразил дань уважения блестящим, украшенным драгоценными камнями заостренным носкам ее туфель. И Малькольм целовал, облизывал и полировал языком ее туфли. Иногда Сада “приправляла” свой действия хлыстом, если Малькольм делал что-то не так. И только мельком он мог увидеть темный треугольник ее влагалища, который то показывался, то исчезал, когда она водила ногой.
Эта женщина разжигала в нем страсть!!! Украдкой бросая взгляды на ее пышную грудь, почти полностью выпадающую из пеньюара, Малькольм испытывал невероятное желание. Тугой черный корсет, волнующая грудь разжигали желание прикоснуться, обнять, поцеловать, задушить в объятиях, но с досадой он вспоминал, что ему запрещено прикасаться к ней без ее особых указаний…Малкольму было позволено только смотреть, мечтать и надеяться…
Потом Сада приказала мужу принести объемный кожаный ошейник как символ собачьего обожания и подчинения. И стоило Малкольму возразить против полной потери каких бы то ни было мужских прав, как Сада вскочила в страшной ярости и приказала ему снять брюки для наказания. Как он посмел поставить под сомнение ее абсолютную власть над всеми аспектами домашнего хозяйства и его жизнью?! Сада почувствовала, что слабые возражения Малькольма против собачьего ошейника были всего лишь остатками мужского тщеславия ее мужа. Она сможет получить от него все, что захочет. Он, наконец, усвоил, что она отшлепает его за любое непослушание.
Уверенная в своем превосходстве над мужем, она даже не
потрудилась связать его. Короткий хлыст жалил обнаженную плоть Малькольма, в то время как он в страхе метался по огромной спальне, пытаясь уйти от хлыста своей прекрасной разъяренной супруги.
Отныне он усвоил, что если он нарушит волю своей жены, она назначит еще более суровое наказание, чем те “укусы” хлыста, которые сейчас оставляли волдыри на его бедрах. Малькольм, уворачивающийся от кнута жены, вынужден был дергаться взад и вперед, чтобы не только избежать кнута, но и не удариться и не споткнуться о мебель. Но перед диваном он внезапно споткнулся о маленький толстый ковер и упал.
Она смотрела на него сверху вниз. Он же взирал на ее пышные груди и стройный стан. Не говоря ни слова, она протянула ему собачий ошейник, который держала в левой руке. И не говоря ни слова, он взял и застегнул богато украшенный кожаный ошейник вокруг своей шеи.
“Давай вернемся в кресло, чтобы ты еще раз вылизал туфли”, – приказала она. По пути к креслу Сада несколько раз хлестнула его по ногам.
“Зачем это?”, – спросил Малкольм.
“Я пропустила одно место”, – непринужденно улыбаясь, ответила Сада.
Сев в кресло, она приказала Малкольму принести длинный стек из ее чемодана. Сначала она приказала Малкольму прикурить для нее сигарету, а затем он лег на пол на бок головой к ее красивым ногам и туфлям. Поставив локоть на ковер, Малкольм подпер голову рукой, как она велела. Она скрестила ноги и вставила блестящую острый носок туфли в рот мужа. Затягиваясь сигаретой, она небрежно
играла концом длинного стека, касаясь через трусы мужского достоинства Малкольма. Стимулированный поклонением обуви
и дразнящими манипуляциями жены, член Малкольма напрягся и увеличился, и вскоре набухшая головка показалась из его трусов.
Да, он был возбужден искусной стимуляцией жены. Но его близость к ее подавляющей женской силе, его желание получить ее традиционным способом, и его неспособность удовлетворить ни одну из своих естественных мужских потребностей в присутствии своей ультраженственной жены – все это способствовало развитию очарования, о котором он даже не подозревал.
Когда он лежал на полу, удерживая носок туфли своей жены, а ее длинный стек легонько щелкал его воспаленные гениталии, она сказала: “Мне импонирует послушный муж, которого я могу возбудить по требованию. Послушный муж всегда должен быть готов вылизать туфли своей жены или любую часть ее тела. Послушный муж должен всегда проявлять уважение к своей жене, демонстрируя свою эрекцию. Иногда я могу тебе помочь поддержать эрекцию, как я это делаю сейчас, но ты всегда должен быть готов соответствовать моим настроениям.
Теперь, я уверена, ты понял, что будешь наказан всякий раз, когда ослушаешься или вызовешь мое недовольство. Но я хочу, чтобы ты знал, что я могу захотеть выпороть тебя только развлечения ради, чтобы показать свою власть в нашем браке или даже исключительно для того, чтобы испытать новый хлыст, который ты купишь для меня“. Когда она говорила со своим мужем в такой откровенной форме, ее стройная нога слегка покачивалась, а блестящий носок ее туфли двигался у него во рту.
Вдруг Сада встала, на ее лице появилась задумчивость. Переступив через тело мужа, она подошла к своему чемодану и достала шорты из довольно прочной и тонкой прорезиненной ткани. Она приказала Малкольму снять всю одежду и одеть эти шорты. Плотный материал этих шорт прилегал к его телу, болезненно сдерживая его набухший пульсирующий член. А он продолжал сходить с ума от неутоленного желания.
Сада тоже захотела переодеться и приказала Малкольму помочь ей одеть розовые трусики, короткий розовый корсет, прозрачные чулки со швами и подходящие туфли на высоком каблуке. Затягивая ей корсет, Малкольм отметил, как волнующе подчеркнул корсет ее талию, не скрывая упругую грудь и округлые бедра.
Потом Сада приказала мужу лечь лицом вниз на узкую мягкую скамью, чтобы получить еще одну порку за то, что он…возбуждает свою прекрасную супругу. И в очередной раз Сада продемонстрировала мужу статус домашнего раба и игрушки…Она стояла над ним, возвышаясь, расставив ноги и угрожающе держала в руках тяжелый кожаный ремень. Раздвинув ноги, она показала ему благоухающий объект его безответного вожделения…
Он вздохнул…Ему позволили целовать и лизать ее, его твердый жаждущий ствол даже проник внутрь, но ему было отказано удовлетворить там свою естественную страсть…Навсегда отказано…
Сада приказала мужу взять в руки тонкие каблуки ее розовых туфель, что позволило согнуть его тело в удобное положение для порки. И Сада стала орудовать тяжелым кожаным ремнем со страшной силой и точностью. Вместо секса, которого так желал Малкольм с прекрасной женой, он получал шквал жестоких ударов толстым ремнем, а его жена, казалось, была довольна и сексуально возбуждена властью над ним.
Вскоре он осознал эффективность шорт, которые были на нем. Тонкий прочный материал не обеспечивал никакой защиты от неустанных ударов кожаного ремня Сады, скорее даже усиливал боль, удерживая плоть от движения.
Хныча от боли, Малкольм извивался на скамье, пытаясь избежать наказания, но Сада прижала гладкие ноги в чулках к его горячим щекам, удерживая его на месте. Вскоре он почувствовал, что задыхается. Давление на его мужские органы усиливалось.
Порка Сады вызывала лихорадочные муки в теле.
Горячее давление сильных, стройных ног жены в обтягивающих чулках на его лицо и шею не давало забыть о ее присутствии.
Толчки и извивания его тесно сжатых бедер на скамье стали возбуждающим стимулом напряженного мужского члена. Ритмичные движения вскоре привели его в состояние глубокого плотского возбуждения, о чем Сада прекрасно знала.
Обжигающий жар порки сочетался с сексуальным возбуждением. Он вдруг понял, что хочет все больше и больше странной стимуляции по мере приближения к чувственной кульминации. С каждым ударом хлыста и движением бедер он приближался к сексуальной разрядке, которой так жаждал. Наконец, его возбуждение вырвалось наружу, и
он эякулировал… в прорезиненные трусы. Но и после этого
Сада продолжала бить его, улыбаясь в жестоком удовлетворении.
Агрессивное поведение усилили ее сексуальное возбуждение до интенсивного уровня, верхняя часть бедер была липкой от густой, сладкой истомы ее возбужденной женственности.
Закончив порку, Сада велела своему мужу перевернуться на спину. Переступив через его дергающееся тело, она села на его лицо и приказала лизать скользкую плоть ее нежного клитора. Его лицо
между упругими, шелковистыми бедрами Сады, ее кремовая плоть душила его, он лизал выпуклый бутон удовольствия своей жены.
Задыхаясь, Сада давала точные указания, чтобы обучить своего новобрачного мужа искусству лизания клитора, что включало в себя
обучение правильному расположению и скорости. Наконец, неистовый оргазм собрал сексуальный урожай
причудливых утренних брачных обрядов, и тело Сады содрогнулось от освобождения.
После беспричинной порки и оргазма Сада позволила мужу одеться в свою обычную одежду плюс тяжелый собачий ошейник.
Далее наступила одна из обязанностей Малкольма – помочь Саде одеться в один из множества соблазнительных и гламурных костюмов в ее большом гардеробе, которые она меняла несколько раз в день
Черный лакированный комплект одежды, который выбрала Сада, состоял только из туго затягивающегося корсета и шнурованных сапог до бедер с очень высокими и тонкими каблуками. Жесткий кожаный корсет был отделан кружевами и белыми атласными оборками и придавал гламурную женственность ее выступающей груди и пышным бедрам, не скрывая ничего из великолепной женской анатомии, за которую ее боготворил Малкольм.
Стоя на коленях на полу под ее властным взглядом, он
старательно зашнуровывал сапоги. Даже самые незначительные
ошибки наказывались ударами короткой толстой плети, которую она держала в руках, оставляя жгучие полосы на его дрожащем теле. Все это время его пылкие мужские глаза постоянно устремлялись вверх, к манящей цели между ее прекрасными бедрами. Сада не проявила никакого сочувствия к его очевидным мужским амбициям. Великолепная жена злорадствовала по поводу своей способности направлять внимание мужа на сексуальные особенности ее великолепного тела, одновременно препятствуя его естественным желаниям.
Когда Малкольм наконец выполнил эту задачу, его деспотичная жена
прикрепила тяжелый поводок к его ошейнику. Расхаживая по спальне на шпильках, Сада заставила мужа ползти за ней, в то время как он смотрел снизу вверх на ее сапоги в сторону недостижимого рая секса с ней. Эта надменная демонстрация показала
полную капитуляцию Малкольма жестокому господству Сады.
Используя большое настенное зеркало, Сада наблюдала, как
как она ведет своего мужа по спальне, как домашнее
животное. Рассматривая себя в экзотических сапогах и корсете, она заметила небольшое пятнышко на блестящей поверхности обуви в верхней части каблука. Она приказала своему покорному мужу до блеска отполировать это место своим языком. Надменная жена приняла унизительные ласки мужа, упиваясь тем фактом, что после ночи и утра причудливых наказаний, он превратился в покорного и послушного мужа, который будет безотказно подчиняться своей
требовательной жене.
В зеркале она видела, как он фиксирует собственное унижение у изящных ножек высокомерной жены. Изысканной привлекательностью Сады он мог любоваться и жаждать, но все, что ему было позволено – лизать ее сапоги.
Когда, наконец, Сада устала от демонстрации своей власти над мужем, она заставила его снова раздеться и прикрыть свою наготу только маленьким фартуком служанки. Затем ему было позволено помочь ей одеться для выхода на улицу в
облегающем кожаном комбинезоне. Ее ноги были обуты в начищенные сапоги для верховой езды с высокими каблуками и длинными шпорами, а ее руках были изысканные
кожаные перчатки. Сада держала в руках хлыст, царственно спускаясь по лестнице, а Малкольм покорно полз за ней.
Комментарии: