Мила Хард «Я строгая учительница»

Фрагмент книги

Я – преподаватель английского языка.

Обучаю по собственной методике.

Мои ученики через полгода уже свободно говорят по-английски. Хоть в Лондон переезжай…

Ещё бы они не заговорили! Ведь за каждую ошибку, я их строго наказываю.

Всё дело в том, что моя методика изучения английского языка основана на принципах BDSM-культуры.

Избить ученика стеком или плетью? Легко. Заставить целовать подошву моих сапог? Легко. Ударить его между ног, если он совсем тупит? Легко. Я знаю множество способов, чтобы заставить ученика быстро всё выучить!

На самом деле к каждому ученику нужен свой подход. Кто-то лучше запоминает, если я наступлю ему сапогом на пальцы ног и буду давить. А кто-то начинает идеально произносить целые фразы, тогда как до этого с трудом выговаривал «My name is…», всё благодаря тому, что его яички сжаты в моём кулаке.

В общем, к каждому ученику я нахожу индивидуальный подход.

Самое главное – мне не надо искать работу. Ученики находят меня сами. Всё благодаря «сарафанному радио» и моему умению заставить их быстро выучить чужой язык. Каждый мой урок стоит приблизительно в одиннадцать раз дороже, нежели в среднем по рынку, но ещё никто не попросил у меня снизить цену. Мои клиенты люди очень обеспеченные и подобные траты для них просто пшик. Однако такие люди привыкли платить за результат.

И этот результат они получают.

Скажу сразу – моя методика требует вложений. Мне всегда надо выглядеть шикарно. Поэтому фитнес я посещаю три раза в неделю, а бассейн дважды. Мой рабочий гардероб состоит только из кожаной облегающей одежды и обуви на высоком каблуке. Стрижка, макияж – всё должно быть на самом высоком уровне. Ну и конечно – реквизит. Мне его вообще приходится таскать с собой от ученика к ученику. Целый чемодан со множеством различных девайсов из мира БДСМ. Кстати, одним из моих условий является то, что за мной должны прислать машину с климат-контролем, а водитель обязан дотащить мой чемодан до багажника, а от багажника до класса. После урока всё в обратном порядке. Вначале я сама таскала чемодан, да и ездила на собственном авто, но потом реквизита заметно прибавилось, а клиенты ведь нередко живут достаточно далеко за МКАДом, в собственных резиденциях, и накатывать к ним по сотне километров в одну сторону выходит накладно.

Есть у меня и другие требования, которые целиком изложены в договоре, подписываемом перед началом занятий. Все я перечислять не буду, лишь несколько. Например, мой ученик должен быть полностью обнажён, но на его голове должна быть маска из кожи или латекса с прорезями для глаз и рта (с человеком проще работать, когда он обезличен). Ещё мой ученик должен иметь хорошо освещённый учебный класс со специальной партой, возле которой он будет стоять, и к которой я могу его пристегнуть. Должна быть доска и небольшой столик для учителя. Ещё ученик обязуется принимать от меня любые побои, оскорбления и унижения. Однако самое главное – если урок срывается по вине ученика, то мне полагается двойная оплата, поэтому уроки у меня пропадают крайне редко (к сожалению).

С моей стороны там гарантируется полная конфиденциальность и соответствующие суммы за разглашения тайны. Так что имён здесь не будет.

Кстати, в договоре есть и пункты о поощрении ученика…Глава 2

Когда я вошла в класс, там уже меня ждал ученик. Он стоял рядом с партой и что-то смотрел в телефоне.

– Выключил, немедленно! – приказала я.

Мой чемодан с реквизитом уже находился возле учительского столика. Одета я была в короткую кожаную юбку, кожаную рубашку, расстёгнутую на несколько пуговиц и лакированные сапоги на высоком каблуке.

Это был наш второй урок. Первый был лишь пристрельный. На нём я объяснила правила и показала всю серьёзность моих намерений, о том, что он максимум через полгода будет болтать по-английски лучше англичан. Заодно я изучила его желания и табу.

Сегодня мы начинали занимать по-настоящему. Уровень моего ученика – beginner.

Я взяла стек и подошла к парте, посмотрела в глаза ученика. Затем обошла его сзади, остановилась прямо за спиной. Потом резко схватила его мошонку и совсем чуть-чуть сжала.

– Если я ещё раз увижу телефон в учебном классе, то сожму твои яйца так, что сперма из ушей польётся. Ты меня понял?

– Я понял! – поспешил заверить он.

Поначалу я требовала, чтобы ученики звали меня госпожой, но потом отказалась от этой практики. В конце концов – я для них преподаватель. Да, своеобразный, жёсткий, но моя цель быстро и хорошо обучить их языку. За это они и платят. А если хотят кого-то называть своей госпожой, то пусть женятся… или идут к индивидуалкам, предлагающим подобные услуги…

– Вот и отлично, – я отпустила его яички и подошла к доске. – Open the textbook. Page five. Exercise one. Read the task, – и сразу перевела. – Открой учебник на странице пять. Упражнение первое. Читай задание. Кстати, чтобы ты понимал, по-русски я буду говорить с каждым уроком всё меньше, так что если не хочешь, чтобы я тебя наказывала, то учись меня понимать. Do you understand me?

– Да, – кивнул ученик.

– Read the task1! – повысила я голос и ударила стеком по парте, рядом с его рукой.

– Послушай запись и повтори, – прочитал ученик.

Тогда я достала из чемодана компактный плеер со встроенным динамиком, где хранились необходимые аудиозаписи для этого урока. Включила первую. На ней женщина с хорошей дикцией произнесла какую-то банальную чушь о том, что её зовут Молли и о том, чем она увлекается.

– Повтори! – приказала я.

Ученик коряво повторил лёгкую и простую фразу. Тогда я подошла вплотную к парте и сунула ему в рот свои пальчики левой руки.

– Твой язык плохо шевелится. Облизывай мои пальчики, разрабатывай язык.

И он принялся активно им работать.

– Лучше! – вновь стукнула я стеком по парте. – Активнее!

И он принялся ещё усерднее работать языком. Несколько минут я так стояла и наблюдала за ним. Отметила, что его член эрегировал. Это хорошо. Возбужденный мужчина делает всё намного охотнее для женщины, которая его возбудила.

Я вытащила руку из его рта и вытерла о его волосатую грудь.

– Пробуем ещё раз, – сказала я, перед тем, как повторно включить запись. – Если ещё раз посмеешь произнести нечётко и не так, то будешь разрабатывать свой язык на моём каблуке. Это ясно?

– Да.

Я вновь включила запись. Он её прослушал и повторил. На этот раз чётко.

– Отлично. Теперь опускаешь взгляд в учебник. Упражнение второе. Текст видишь? Вот его тебе надо прочесть.

– Но я же не знаю английского! – взбрыкнул мой ученик. – Как я его прочту?!

Вместо ответа я взяла из чемодана плеть. Обошла его со спины и довольно сильно ударила. Он аж выгнулся.

– Ещё раз посмеешь мне перечить, я тебя отлуплю так, что спать научишься стоя! Это ясно?

– Да.

– А теперь я включаю аудио. Там этот текст тебе будут читать. Ты будешь вести глазами следить за тем, что читают. А только потом будешь читать сам. Тебе всё ясно?

– Да.

Я включила запись, на которой мужчина с хорошей дикцией прочёл текст из двенадцати предложений.

– Теперь я ещё раз включу запись, а ты будешь проговаривать текст про себя. Это ясно?

– Да.

И я ещё раз включила запись. Когда она закончилась, я взяла плеть и обошла ученика со спины.

– Читай, – приказал я. – За каждое неверно произнесённое слово ты будешь получать удар.

И он начал читать. Била я несильно, но… много. Затем вновь включила запись и заставила его прослушать. А потом опять стала сзади и принялась бить уже чуть сильнее, когда ученик ошибался. Кстати, во второй раз ошибок было заметно меньше! За это следовало поощрить.

– Шаг назад, – приказала я.

Когда ученик это сделал, я взяла его член в руку и начала мастурбировать. Его дыхание участилось. Глаза закатились от удовольствия.

1

Примечание автора – по мере изучения материала, преподаватель должен всё меньше и меньше говорить на родном для учеников языке и всё больше и больше переходить на язык, который они учат. В конечном итоге, преподаватель и ученик вообще прекращают говорить на родном языке. В этом произведении нет смысла приводить слова преподавателя на английском, чтобы потом делать сноски, увеличивать текст и время прочтения. Просто следует понимать, что, чем сложнее урок, тем больше в нём преподаватель говорит по-английски.

Однако я тут не для того, чтобы доставлять ему удовольствие, а для того, чтобы обучить английскому.

– Стал к парте, – приказал я, и прошла к чемодану, откуда достала специальный альбом с картинками. Положила его на парту. – Листай и называй мне всё, что ты видишь. Обязательно по-английски.

– Но я же не знаю, как и что назы… – вновь попытался возразить ученик, но не успел договорить.

Я ударила под партой стеком по яичкам. Удар несильный, но обидный и в меру болезненный. Ученик чуть присел, но сразу выпрямился.

– Я уже предупреждала, чтобы ты со мной никогда не спорил! – я схватила его за шею и наклонила над партой. – Всё, что я говорю, должно выполняться беспрекословно! Иначе в следующий раз я ударю тебя ногой! Тебе это ясно?

– Да.

– Тогда открываешь альбом, – я отпустила его и сделала шаг назад. – Смотришь на картинку и называешь предмет. На английском!

Ученик открыл первую страницу и увидел там зёрна кофе. Естественно такое произнести оказалось нетрудно. Но и дальше ничего трудного не обнаружилось. Все слова он прекрасно знал: такси, фото, отель, емейл и подобное.

После того, как ученик перевернул последнюю страницу альбома, я увидела на его губах лёгкую улыбку. По опыту я знала, что он ждал поощрения. Все мужчины одинаковы…

– Теперь мы переходим к цифрам, – я достала другой альбом, где были цифры от нуля, до тысячи. Однако на этом уроке нам так много не требовалось. – Я назову тебе все цифры, а ты их повторишь.

Я положила альбом на парту, и мы проговорили все цифры от нуля до девяти. Надо признать, справился он хорошо, произнёс всё без ошибки. Оно и не удивительно, я прислонила стек к его яичкам и при любой ошибке бы шлёпнула. Ученик это явно понимал.

– А теперь ко мне, – указала я на пол, рядом с собой. – На колени!

Ученик быстро выполнил требование.

– Теперь я буду выкручивать твои соски. А ты будешь считать, про себя, количество секунд. Когда я тебя отпущу, будешь мне говорить, сколько секунд я держала твои соски. По-английски говорить. Если неверно назовёшь цифру, получишь между ног. Понял меня?

– Да.

Тогда я чуть наклонилась и, взявшись за его соски, основательно их выкрутила. На три секунды. Когда отпустила, ученик мне верно назвал цифру.

– Хорошо, – сказала я. – Теперь продолжим.

И я вновь выкрутила ему соски. На этот раз на девять секунд. Когда отпустила, он неверно произнёс цифру… и тут же получил подъёмом стопы между ног. Естественно, что это не был удар, а так, лёгкий шлепок. Ученик чуть согнулся, но сразу распрямился.

– Ещё раз! – я вновь выкрутила ему соски…

Так мы прошлись по всем цифрам от одного до девяти, больше он ни разу не допустил ошибки.

– Хорошо, молодец, – погладила я его по голове, спрятанной под маской. – А теперь я должна тебя кое о чём предупредить. В конце каждого урока тебе надо будет у меня выпрашивать домашнее задание. Как? Сейчас объясню. Но предупредить я тебя хочу насчёт его выполнения. Оно в обязательном порядке должно быть выполнено. За невыполненное домашнее задание я тебя накажу так, что ты будешь скулить как пёс и валяться у меня в ногах, просить пощады! – я вдруг наклонилась, схватила его за подбородок и заставила посмотреть на меня. – Если ты, козёл, попробуешь что-либо не выполнить… или у меня хотя бы закрадётся мысль, что это делал не ты… Я заставлю тебя сосать собственный член! Ты меня понял?

– Да, – сказал он.

– Вот и отлично! – я слегка оттолкнула его голову и распрямилась. – А теперь ты будешь выпрашивать у меня домашнее задание! – я подошла и взяла из чемодана конверт, в котором было заготовлено домашнее задание, продемонстрировала ему. – Мастурбируй!

Он медленно и неуверенно тронул себя за член. Начал совершать требуемые манипуляции.

– Активнее! – отвесила я ему несильную пощёчину. – Иначе не получишь конверт и не сможешь выполнить домашнее задание! А, значит, будешь наказан! Ты должен кончить быстро! Сперма должна быть на моих сапожках. А потом ты их хорошенько протрёшь! И учти, на будущее, если будешь не слушаться меня на уроке, то протирать свои сапожки я тебя заставлю языком. Ты меня понял?

– Да.

Я стояла перед ним, поигрывая стеком и давая себя рассматривать, ждала, когда он кончит. По опыту знаю – это процесс быстрый. Так и вышло. Минуты полторы, от силы, заняла его возня. Потом он весь вздрогнул, сделал ко мне несколько шагов на коленях и начал заляпывать мои красивые лакированные сапоги своей спермой. Когда его поток иссяк, я подошла к чемодану и достала из пачки одну влажную салфетку. Вновь подошла к ученику и бросила её себе под ноги.

– Быстро вытер, всё, что ты напачкал, грязное животное!

Ученик поднял влажную салфетку и принялся вытирать собственную сперму с моих сапог. В такие моменты мне даже не верилось, что передо мной человек, у которого громадные суммы на счёте, у которого тысячи, десятки тысяч подчинённых, у которого в друзьях люди, мелькающие на телеэкране.

– Всё, – сделала я шаг назад, когда посчитала, что мои сапожки достаточно чистые. – Урок окончен, – бросила на пол конверт с домашним заданием. – Там в конце емеил. На него ты пришлёшь выполненную домашнюю работу за день перед следующим занятием. Я дома её проверю, и, если там что-то будет неверно, то следующий урок начнётся с твоего наказания. Учти, за неверное выполнение домашнего задания я наказываю очень строго. Будешь скулить и просить пощады. А вот если вообще решишь не выполнять… или забудешь… я пристегну тебя к парте и буду бить до тех пор, пока ты не заплачешь. Ты меня хорошо понял?

Конец ознакомительного фрагмента.

Купить полную версию за 35 рублей